ЕАЭС: приманка в действии

То, что согласование проекта документа о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) между Евразийским экономическим союзом и Ираном подходит к концу, подтверждают обе стороны. Более того, президент ИРИ Хасан Роухани в беседе со своим российским коллегой Владимиром Путиным подчеркнул необходимость форсирования переговоров по ЗСТ и вообще всем соглашениям между Москвой и Тегераном. Путин, по данным иранских официальных источников, подчеркнул настрой России на углубление отношений с ИРИ во всех сферах.

Некоторые эксперты считают ЕАЭС как организацию — «пустой затеей». Но если взглянуть на этот союз, в котором состоят Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия, беспристрастно, становится ясно, что его экономическая составляющая в настоящее время превалирует над политической, и приносит членам ЕАЭС немалую пользу. Можно даже сказать, что пример евразийской интеграции стал заразительным для ряда стран. Так, между Евразийским союзом и Вьетнамом уже более года функционирует зона свободной торговли. Понятно, что Вьетнам в нее никто принудительно не втягивал.

На подходе — Иран, за ним «в очереди» Индия — в начале 2017 года она подписала заявление о начале переговоров с ЕАЭС о создании ЗСТ. Индия для «евразийцев» — страна особая, хотя бы потому, что является крупнейшей в Южной Азии: занимает второе место в мире по численности населения и седьмое — по территории; считается потенциальной сверхдержавой, располагает ядерным оружием. В контексте евразийской интеграции, вместе с Россией и некоторыми другими странами ЕАЭС, Индия состоит в Шанхайской организации сотрудничества.

Отметим, что союз обсуждает вопрос создания ЗСТ также с Египтом, Таиландом, Монголией и рядом других стран. Таким образом, зона свободной торговли с ЕАЭС становится уже не прецедентом, а реальностью. И против нее, в интеграционном контексте, выступают США — особенно, когда речь идет об Иране.

Что же до последнего, с ним разрабатывается временное, трехлетнее соглашение, обеспечивающее преференциальный режим торговли по определенной номенклатуре товаров. А по истечении этого срока стороны приступят к переговорам по подписанию полноформатного соглашения о ЗСТ. Что оно даст Евразийскому союзу? Во-первых, производители государств ЕАЭС получат выгодные условия для экспорта своей продукции в Иран. Соответственно, преференции по экспорту в «евразийский ареал» получит и ИРИ. На данном этапе номенклатура товаров, учитывающая интересы Ирана и ЕАЭС, состоит примерно из 300 позиций. Основными для Ирана в них является продукция сельского хозяйства и машиностроения.

По оценкам экспертов, в условиях зоны свободной торговли экспорт государств ЕАЭС может возрасти более чем на 70 процентов с акцентом на не сельскохозтовары, а продукцию сталелитейной промышленности, автомобили, электрооборудование, медикаменты, бумагу, одежду и т. д. Вероятно, с Россией у Ирана в условиях ЗСТ будет «особый разговор», имея в виду обоюдный интерес этих двух стран в области разведки и добычи углеводородов на территории ИРИ, к сотрудничеству в атомной энергетике, военно-технической сфере.

Если, помимо России, говорить об отдельно взятой стране в ареале ЕАЭС, заинтересованной в создании зоны свободной торговли с ИРИ, так это Армения. По данным ее премьер-министра Карена Карапетяна, рост взаимной торговли республики с членами ЕАЭС неуклонно растет, включая прирост ее экспортных поставок на рынки Евразийского союза. И рынок этот вскоре расширится за счет Ирана, с которым Армения имеет общую границу. В прошлом году стороны создали свободную экономическую зону «Мегри». По мнению главы армянского правительства, СЭЗ является хорошей площадкой и для бизнеса стран ЕАЭС, заинтересованного в выходе на иранский рынок и далее другие государства Ближнего Востока.

Вообще же совершенно не исключено, что «Мегри» во многом обязана своим созданием и функционированием готовящемуся соглашению о зоне свободной торговли ЕАЭС — Иран. Возможно, это несколько обидно для Армении, но она может утешиться тем, что ее геополитическое положение на сей раз было «замечено» и придало республике дополнительный вес — как минимум, в ареале евразийского интеграционного проекта.

Еще одно обстоятельство на руку Армении — из-за затянувшегося на десятилетия карабахского конфликта она находится в транспортной блокаде и со стороны Азербайджана, и со стороны Турции, так что почти вся ее внешняя коммуникация обеспечивается Грузией. Но и Иран играет в ней определенную роль — посредством портов Персидского залива. Теперь же, с введением ЗСТ, получится «баш на баш» — через границу с Арменией Иран обеспечит себе выход на обширный рынок ЕАЭС.

Но, разумеется, для Евразийского союза, и особенно для России, интереснее было бы вступление в него Ирана в качестве полноценного участника. Во-первых, Москву и Тегеран объединяет противостояние американцам на мировой арене. Во-вторых, со вступлением ИРИ можно было бы более уверенно говорить о создании, в лице ЕАЭС, нового центра экономической силы, однако с одним большим недостатком — вызовом на себя огня США.

Впрочем, он существует и сейчас — в большей степени в отношении Ирана и России, в меньшей и завуалированной — в отношении других участников ЕАЭС. Отчего так беспокоятся США в связи с усилением Евразийского союза? Вероятно, оттого, что он открывают новый этап некоторого переустройства евразийского пространства с отрывом от политической и экономической однополярности мира, к которой стремятся США. К тому же к столь «малой неприятности», как ЗСТ между Ираном и ЕАЭС, набирает силу евразийский транзитный коридор «Север — Юг» — а это огромная, разветвленная сеть морских, железнодорожных и автомобильных маршрутов, опоясывающих Евразию, и способствующих реализации крупнейших проектов на всем континенте.

Все это никак не может устроить американцев, и, соответственно, они будут поддерживать все антигосударственные группировки в Иране, России, в любой другой стране, не сочувствующей Вашингтону в его усилиях по предотвращению создания общеевразийского экономического пространства.

Ирина Джорбенадзе